Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языче - Страница 25

Половецкий хан Боняк, погулявший со своей ордой на нынешней Западной Украине, превратился в местных легендах в настоящее чудовище — великана, людоеда и колдуна Шелудивого Буняку. Стоит ему поднять громадные веки — и он видит все на 100 миль вокруг, а от его взгляда проваливается целый город, уходят под землю царевна, королевич с войском и дворец с сокровищами. Убившим Буняку пришлось долго преследовать его отсеченную голову. Иногда он представляется ожившим мертвецом.

Подобный персонаж есть и в ирландской мифологии: Балор, вождь одноглазых демонов-фоморов, взгляд которого сжигает все.

Индолог Г. М. Бонгард-Левин и иранист Э. А. Грантовский в своей замечательной книге «От Скифии до Индии» сумели восстановить общеарийский (индоиранский) миф о Крайнем Севере, сохранившийся, в частности, у скифов (в передаче греческих авторов). Согласно этому мифу, далеко на севере лежат неприступные высокие горы.

Путь туда стерегут чудовища — одноглазые аримаспы (подобные вайюгам), грифоны. В пещере среди гор обитает северный ветер (Борей). И лишь могучий герой или великий шаман может, преодолев горы, попасть в блаженную страну (Гиперборея, Швета-двипа — Белый остров). Страна эта, однако, имеет черты загробного рая, порой отождествляется со Сваргой — раем Индры.

У зороастрийцев, как и у славян, север — злая, смертоносная сторона. С севера, в частности, приходит Ангра-майнью. Помнили славяне и о гнезде бога ветра в северных горах: русские называли северный ветер «горичем». Однако же главная грань Збручского идола была обращена на север.

Сродни Вию-Ваю и былинный Соловей-Разбойник. Подобно Ваю, он загораживает путь и губит всех, пытающихся пройти. Соловей восседает на трех дубах (Мировом Дереве) и издает звериный рев, змеиное шипение, птичий свист, то есть звуки представителей всех трех миров. Перед нами снова злой бог, претендующий на роль владыки Вселенной. И одолевает его (выбив стрелой глаз) не кто иной, как Илья Муромец — воплощение Громовника (его даже прямо отождествляли с Ильей-пророком). Интересно, что у Соловья, как и у греческого бога ветров Эола, все сыновья женятся на собственных сестрах.

Так что Стрибог (Вий, Соловей и др.) — тот же Чернобог? Не совсем так. Все же его почитали в главном святилише Киева, рядом с Перуном и Даждьбогом, а не на Лысой горе. Вероятно, смертоносный Вий был особой, злой ипостасью Стрибога. Благой же Стрибог представлялся грозным соратником Перуна. Об этом могут говорить сербские песни, где Илья-громовник, Огненная Мария (его супруга-громовница — см. ниже) и хозяин ветров Пантелей вместе карают грешников.

Представление о двух богах ветра сохранили и польские историки XV–XVI вв. Длугош и его последователи упоминают Погоду — бога хорошей погоды или благоприятного ветра. В польском и чешском языках слово «погода» означает благоприятное для нив время, а в русских областных говорах — наоборот, ненастье. В то же время Кромер, Вельский, Стрыйковский говорят о боге непогоды и сильного ветра Похвисте; «Синопсис» и Густынская летопись называют его Позвиздом (польск. chwistac, gwizdac — «свистеть»). Позвиздом звался один из сыновей Владимира Святого, а в уже упомянутой украинской песне русы молятся богу Посвистачу о благоприятном ветре на море, и бог этот «гуляет» с Мокошью. Следовательно, даже бог буйного ветра и ненастья не считался однозначно злым.

Стрибог и Посвистач связаны с морем. В христианские времена покровителем рыбаков и мореходов стал Никола. В былине он помогает Садко обуздать разгулявшегося Морского Царя. Поморы верили, что можно вызвать ветер на море, дразня лысого деда (на иконах св. Николай изображается лысым).

Бог ветров стоит как бы на грани двух общин славянских богов, почти сливаясь то с Перуном, то с его врагами и Чернобогом. Нам неизвестна родословная Стрибога. Быть может, он не был потомком Матери Лады, а существовал извечно, носясь над изначальным морем, как библейский Дух Божий. Грозного и своенравного, его не любили, но почитали, поскольку видели от ветра не только зло.

Сварог — небесный кузнец

(Кузъма-Делмъян, Соломон, Никола, Минула.)

Хитрый древнерусский книжник сохранил для нас (как уже говорилось) в летописной статье 1114 г. языческий миф о богах Свароге и его сыне Даждьбоге-Солнце. В этом мифе Сварог правит на земле как царь. Или, скорее, вождь-старейшина (платить царям дань стали только при его сыне). Люди тогда не знали ни брака (моногамного), ни металла, сражались камнями и палицами. Но при Свароге с неба упали клещи, и люди стали ковать оружие. Царь-бог учредил моногамный брак и строго карал за супружескую измену.

Имя Сварога — индоиранское, родственное санскр. Svar — «сиять», «небо», Svarga — «рай Индры». Славяне заимствовали его у скифов или древних ариев (не разделившихся еще индоиранцев). Сыном Сварога — Сварожичем — в антиязыческих поучениях называют также Огонь.

Бог-кузнец, помощник Громовника, — общеиндоевропейский персонаж: греческий Гефест (кующий молнии Зевсу), индийские Тваштар (сковавший Индре громовую палицу-ваджру) и Вишвакарман (сделавший небо, как кузнец или плотник), балтский Телявель (выковавший солнце).

У восточных славян этого древнего бога позднее заменил святой Кузьма-Демьян. Святые Косма и Дамиан, лекари и бессребреники, обратились на Руси в одного персонажа. При этом не только первого кузнеца, но и первого пахаря и вообще первого человека. В свадебных песнях и заклятиях он также покровитель брака, «сковывающий» свадьбу.

На Украине распространено сказание о борьбе Кузьмы-Демьяна со змеем. Святой кузнец ковал первый плуг, когда к кузнице прилетел, гонясь за очередной жертвой, змей-людоед. Иногда жертва эта — богатырь, победивший одного или трех змеев, а преследует его их мать, ведьма-змеица. Глуповатое чудовище пролизало железную дверь кузницы, надеясь, что беглеца ему посадят прямо на язык.