Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языче - Страница 39

Б. А. Рыбакову удалось, однако, установить языческий срок дня Ярилы (Семика). В расшифрованном ученым календаре IV в. на кувшине из Ромашек знаком молодого деревца отмечен день 4 июня. Именно в этот день, по свидетельству А. М. Горького, в Нижнем Новгороде провожали Ярилу, скатывая с горы огненное колесо. В тот же день справляли праздник Яровита поморяне. Тогда же, вероятно, провожали и Ладу.

Белорусы, по Древлянскому, представляли Ярилу прекрасным молодым всадником на белом коне, в белом плаще, с венком на голове. В левой руке его — снопик ржи, в правой — человеческая голова. (Очевидно, ему, как и Радигосту, приносились человеческие жертвы.) 27 апреля в поле встречали девушку-всадницу, наряженную Ярилой, и пели песню:

Волочился Ярила
Да по всему свету:
Полю жито родил,
Людям детей плодил.
А где ж он ногою,
Там жито копною,
Где он ни взглянет,
Там колос зацветет.

Интересно, что существует подобная песня о Козе или Козле («Где козел ходит/Там жито родит»). В Греции козел — обычный спутник Диониса, а девушка-Ярила напоминает Диониса, изображавшегося в женской одежде.

Если встреча Ярилы проходила вполне пристойно, то проводы-похороны его по части разгула немногим уступали Купальской ночи. «Он (Ярила) любовь очень одобрял», — объясняли сами праздновавшие. К пляскам, попойкам и любовным вольностям добавлялись кулачные бои, порой кончавшиеся смертоубийством. Ярилу изображал человек (в Воронеже) в бумажном колпаке, увешанный бубенчиками.

В то же время уходящего Ярилу представляли стариком. Место игрищ называли «Ярилиной плешью». Чучело Ярилы хоронил старик, или же водили хоровод вокруг старика. Либо по полю катали парня в вывороченной шубе, что напоминает русский обычай катать священника по полю со словами: «уродился сноп, толстый, как поп». Молодой или старый, Ярила сообщал земле свою неистощимую плодородную силу.

Суздальский летописец Ананий Федоров (1754 г.) сообщал о почитании в его городе богов Яруна, Пиная и Облупы. Первый, несомненно, Ярила, а остальные два, видимо, покровительствовали пьянству («пияный») и обжорству («облопаться»). По свидетельству Саксона Грамматика, у славян считалось делом благочестия наесться и напиться на празднике сверх меры: верили, что тогда через год будет такое же изобилие. На Украине Яриле соответствовал Коструб (Кострубонько). Имя его, видимо, родственно имени Костромы. Чучело Коструба с подчеркнутыми мужскими половыми органами хоронили (сжигали или топили) в первый понедельник Петрова поста. При этом женщины оплакивали усопшего, в откровенных выражениях восхваляя его сексуальные достоинства, а мужчины отпускали непристойные шутки. Оплакивание сменялось веселыми песнями и хороводами и сопровождалось молитвами Земле и Солнцу об урожае. Память о веселом боге сохранилась у украинцев и в песнях о Джуриле (Журиле).

Шел Джурило ледом,
Нес горилку с медом.
Сын, Джурило, сын,
Не топчи моего ячменя.
Куда Журило шел,
Там ячменек взошел,
А куда Ксеня пошла,
Там пшеничка взошла.

Русские иногда изготовляли глиняные фигуры Ярилы и Ярилихи, которые затем разбивали и бросали в воду. А на Семик чествовали ряженых Семика и Семичиху. Кто же эта спутница Ярилы? Судя по имени, его супруга. Скорее всего это не Лада, а Леля — юная богиня весны, о которой речь впереди.

В русском охотничьем заговоре белый муж Жубрило на белом коне загоняет дичь. С охотничьими функциями Ярилы (Георгия) мы еще встретимся.

У западных славян Яриле, как уже сказано, соответствует Яровит, почитавшийся в Вольгасте (Волегоще) в Поморье и у гаволян на нижней Шпрее. Имя его означает «весенний (ярый) свет». Он был богом войны, и в его храме висел священный золотой щит. «Житие Оттона Бамбергского» описывает, как жрец в Вольгасте выдал себя за бога (очевидно, Яровита). Одевшись в белое, он предстал перед крестьянином и сказал: «Я — твой бог. Я покрываю всходами поля и листьями леса. Плоды полей и деревьев, приплод скота и все, что служит нуждам людей, в моей власти. Это я даю только моим почитателям…». Услышав от «бога» приказ убить немецких миссионеров, крестьянин тут же прибежал в город, и «просветители» еле унесли ноги от язычников, уверенных, что бог покарает их неурожаем за измену отеческой вере. Веселый и разгульный праздник Яровита справлялся гаволянами 4 июня.

В одной из церквей Вольгаста сохранилась плита с фигурой человека с копьем. Считают, что это изображение Яровита. В соседнем городе Волине (Юлине) почиталось старое копье, прикрепленное к деревянной колонне и принадлежавшее будто бы… Юлию Цезарю. Епископ Оттон приказал волинцам не почитать «ни самого Юлия, ни копье Юлия». «Апостол Померании» был не книжником, а практиком. Что же это за «Юлия» почитали поморяне? Быть может, какой-нибудь оборотистый римлянин на Янтарном пути сбыл их легковерным предкам копье, якобы принадлежавшее божественному императору. Возможно также, что они как-то соотносили Юлия и его копье с Яровитом. По крайней мере, копье — обычный атрибут св. Георгия, заменившего, как увидим, Ярилу-Яровита.

Обряды, подобные встрече и проводам Ярилы, известны и другим славянам. 23 апреля, в день св. Георгия, хорваты и словенцы встречали Зеленого Юрия — ряженого, покрытого зеленью. Он ходил со свитой, прыгал, раздавал зеленые ветки. Верили, что это принесет хороший урожай. В Лазареву субботу (перед Вербным воскресеньем) у сербов и македонцев ходили девушки-«лазарицы» во главе с Лазарем и Лазарицей и плясали с саблями. У западных славян на Троицу ходили «король» и «королева» со свитой (у мораван — из всадников в женской одежде). У чехов и словаков этот обычай зовется «Летницы», у словаков также «Турицы» и «Русадла». Чехи при этом разыгрывали осуждение и казнь «короля». У сербов и хорватов также ходили «краль» и «кралица» со свитой, вооруженной саблями.