Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языче - Страница 71

В лето 6497 (988). <…> И в то время вошел бес в Перуна и начал кричать: «О горе! Ох мне! Достался немилостивым этим рукам!» и бросили его в Волхов. Он же поплыл мимо Великого моста, бросил палицу свою на мост, которой ныне безумные убиваются, утеху творят бесам.

Повесть временных лет. Ч. II. М.-Л., 1950. С. 159–160.

О истории, что о начале Русской земли и создании Новгорода… (XVII в.)

Старший же сын того князя Словена Волхов, бесоугодник и чародей, лютый среди людей, тогда бесовскими ухищрениями видения творя многие, превращался в лютого зверя крокодила, и преграждал в той реке Волхове путь водный, и не покорявшихся ему одних пожирал, других, выбрасывая, топил. Из-за этого люди, тогда невежды, Богом сущим того окаянного нарицали и громом или Перуном называли, ибо белорусским языком гром «перун» именуется. Поставил же он, окаянный чародей, ради ночных видений, для бесовского собрания городок малый на месте некоем, называемом Перынь, где и Перун стоял. И баснословят об этом Волхве невежды, говоря: в бога сей окаянный превратился.

Наше же христианское истинное слово, неложным испытанием много испытанное, известилось о сем окаянном чародее Волхве, что он зло разбит был и удавлен бесами в Волхове, и чарами бесовскими окаянное его тело несено было вверх по той реке Волхову и выброшено на берег против волховного городка его, что ныне зовется Перынь. И со многим плачем тут невеждами погребен был окаянный, с великой тризной поганской, и могилу насыпали над ним весьма высокую, по обычаю поганых. И по трех днях после окаянного того тризнища просела земля и поглотила мерзкое тело крокодилово, и могила его просыпалась с ним на дно адово, так что и поныне, как говорят, след ямы той не наполнился.

Гиляров А. Предания начальной русской летописи. М., 1878. С. 17.

Слово о полку Игореве.

<…> О Боян, соловей старого времени! Как бы ты эти походы воспел, скача, соловей, по мысленному дереву, летая умом под облака, свивая славу обеих сторон этого времени, рыская тропой Трояновой через поля на горы <…> Или так было воспеть, вещий Боян, Велесов внук <…>.

<… > Встревожился див, кличет на верху древа, велит послушать земле незнаемой — Волге, и Поморью, и Посулью, и Сурожу, и Корсуни, и тебе, Тмутараканский истукан! <…>

-<…> Это ветры, Стрибожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоревы.

<…> Тогда, при Олеге Гориславиче, сеялись и росли усобицы, погибала жизнь Даждьбожьего внука, в княжьих крамолах век людям сократился.

<…> Встала Обида в силах Даждьбожьего внука, вступила девою на землю Трояню, всплескала лебедиными крыльями на синем море у Дона, плеща, утопила обильные времена.

<…> А Игорева храброго полка не воскресить! По нему кликнула Карна, и Желя поскакала по Русской земле, жар людям бросая из пламенного рога.

<…> На седьмом веке Трояновом бросил Всеслав жребий о девице, любой себе…

<… > Всеслав-князь людей судил, князьям города давал, а сам в ночи волком рыскал, из Киева добегал до петухов к Тмутаракани, великому Хорсу волком путь перебегал.

Слово о полку Игореве. М.-Л., 1950. С. 11–12,14—17, 25–26.

Слово св. Григория, раскрытое в толкованиях, о том, как, сперва язычниками будучи, народы кланялись идолам и требы им клали; то и ныне творят (XI–XII вв.).

Паисиевский список (XІV в.). <…> От тех [почитателей Озириса] приучились халдеи, начали требы им творить, Роду и рожаницам, порождению проклятого бога Осира. <… > Откуда и приучились эллины класть требы Артемиду и Артемиде, т. е. Роду и [двум] рожаницам. Так же и египтяне. Так же и до славян дошло это слово, и те начали требы класть Роду и рожаницам прежде Перуна, бога их, а прежде того клали требу упырям и берегиням. По святом Крещении Перуна отвергли и к Христу-Богу пришли. Но и ныне по окраинам молятся ему, проклятому богу Перуну, и Хорсу, и Мокоши, и вилам, и то творят тайно. Этого не могут лишиться — проклятого ставления второй трапезы, названной «Роду и рожаницам» <…>.

Новгородско-Софийский список (XV в.). <…> Тем же богам требу кладут и творят и славянские народы: вилам и Мокоши-Диве, Перуну, Хорсу, Роду и [двум] рожаницам, упырям и берегиням, и Переплуту, и, вертясь, пьют в честь его из рогов. И Огню Сварожичу молятся, и навьям баню топят <… > и Мокошь чтут. <… > Чреву служащие попы установили прикладывать [тропарь] Рождества Богородицы к рожаничной трапезе. <…> И недели день, и кланяются, написав жену, в человеческом образе тварь.

Чудовский список (XV в.). <…> Веруют в упырей и младенцев, почитают мертвых. <.. > А другие под овином и в хлевах скотских молятся, как язычники <…>, и скотному богу, и попутнику, и лесному богу, и спорыньям, и Спеху. <…> Эти не только бога знают, но и христианами себя называют, а горше язычников дела творят, да примут горше их муку <…>.

Гальковский Н. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Т. II. М., С. 17–25.

Слово некоего христолюбца и ревнителя по правой вере (XI в.).

Как Илья Фесвитянин, заклавший иереев и жрецов идольских числом 300 <…>, так и этот не может терпеть христиан, двоеверно живущих, верующих в Перуна и Хорса, и в Мокошь, и в Сима, и в Регла, и в вил, которых числом 30 сестер, как говорят невежды, и мнят их богинями, и так кладут им требы, и кур им режут. И много молятся; зовут его Сварожичем <…>. Не только же невежды то творят, но и ведающие, попы и книжники. Если того не творят ведающие, то пьют и едят молебную ту еду; если ж не пьют и не едят, то видят деяния их злые; если же не видят, то слышат и не хотят их поучить. Если бы кто и хотел научить, то прочий невежды не дадут зависти ради, и на убийство покушаются.